Василий Воропаев: «Фриланс — это рынок, который сам себя регулирует»

— Никак бы не хотел. Сказать, что я Василий и делаю очередной проект, который называется Rubrain.com.

— Нет, нет, это только руки.

— У нас есть, конечно, team lead'ы, у нас есть технические директора и так далее, арт-директора. Но, в основном, это программисты «любые». Любые — это в кавычках, конечно. Дизайнеры любые. И маркетинг трафик. Соответственно, эти три направления.

С другой стороны, наши заказчики… Мы ни копейки не тратим на маркетинг. Так получилось, что наши заказчики — это заказчики, которые пришли через «сарафан». То есть кому-то однажды мы сделали хорошо, он сказал другому. Этот другой пришел. И таким образом у нас есть некая западня, потому что с одной стороны вроде как мы набрали тот пул клиентов, когда уже не успеваем спать. А с другой стороны, так как это «сарафан», и, по сути, меня знают через руки или напрямую, нам приходится каждого клиента «облизывать». Если вдруг случается так, что мы неправильно «облизываем» (я не знаю, можно ли так говорить), то получаются какие-то мне лично звонки, которые приходится самому разруливать.

— Потому что хочется лежать в Италии и ничего не делать.

Это должно всё работать. Это некий автоматический процесс, автоматизированный процесс всего. Но если мы сводим одного, другого, и этих людей там 10 — это одно, а когда у вас 3 тысячи инженеров с одной стороны и 200 заказчиков с другой стороны, вы не можете руками это делать. Вы не сможете это масштабировать.

Соответственно, площадка — это действительно площадка, платформа, которая позволяет сводить одного, другого. То есть у нас большие цифры, к сожалению.

— Я всё понял. Во-первых, эти команды мы называем гибридные. Два слова про команду, чтобы было понятно. Потом уйду в ответ.

Значит, есть некая рутина, которую необходимо делать каждый день. На эту рутину мы можем нанять сотрудника в офис, чтобы он заполнял что-то, контролировал что-то, получал что-то и так далее.

Есть так называемые мозги, как Вы сказали. Если мы говорим про рекламный рынок, то нужны идеи, нужен креатив, нужен… первое, второе, третье, десятое… И если у вас сидит человек в офисе, однажды, не через год (может быть), не через 10, но через 20 он начинает не придумывать то, что вам нужно или придумывает в одном направлении.

И третий пункт — это узкоспециализированные специалисты, программисты или дизайнеры, которых тоже вы в офис не сможете себе нанять его только по одной причине — он не живет в вашем городе или не живет в вашей стране. А он вам нужен для того, чтобы выполнить эту работу. А второй момент — он вам не нужен на full time, он нужен, чтобы закрыть какой-то вопрос и таким образом, пожать руки и разойтись.

Соответственно, выбора, если вы дальше хотите как-то конкурировать с миром или даже внутри региона с кем-то, друг с другом, то у вас нет выбора. Вам нужно стремиться выше, быстрее, сильнее, как и везде.

— Глобально — да. То есть если мы убираем «если», «но» и всё остальное, то так. Таким образом, собирается гибридная команда для решения какого-то вопроса, какого-то проекта.

Теперь что касается ответственности

— С руководством вообще всё просто.

Некая связка, назовем ее «руководитель — team lead — отчет — разбор полетов конкретного отчета ежедневно» решает проблему любого контроля.

— Конечно. Второй момент. Давайте разберемся, когда у вас сидит человек в офисе, вот он там что-то сделал. Вы ему дали задание. Он неделю делал. Вы приходите, а он не сделал. Вы ему что говорите? «Почему ты не сделал?» Ну, потому… поэтому и не сделал. Вы что морду ему будете бить? Нет, не будете. Вы его будете ругать, будете увольнять, будете давать последнее китайское или в церковь сходить поставить свечку.

Здесь то же самое. Если вы не делаете ежедневно то, что я вам сказал, первый пункт, то вы приходите через неделю и видите невыполненную работу. Вы будете делать то же самое. Просто смысл держать человека в офисе, платить за офис, за стол, за печенье, за еще что-то точно с таким же риском… Для меня это одно и то же. Но уметь работать с человеком — это не про фриланс и про офисную работу. Это про работу с человеком. Больше ничего.

— Они все боятся.

— Вот стоп. Вы же подходите к нему каждый день и говорите: «Ну, как?» Почему не подходить к фрилансеру каждый день?

— Так и его тоже отвлекаем.

— Не работает. Нет волшебных палочек.

— Точно так же. Один в один.

— Согласен. Больше Вам скажу. У нас договор с каждым исполнителем четко написан. Мы ничего не ставим.

Я Вам больше скажу. Вы с законом о персональных данных никогда не пройдете это. То есть мало того, что вы не можете собирать имя, фамилию, вы должны еще определенным образом хранить эти данные. А уж если вы собираете его скриншоты с экрана или, не дай Бог, видео, то однажды кто-нибудь к вам придет, и вы спокойно ляжете на пол.

— Каждый день есть stand-up в 10 часов, в 8 часов утра. Все в онлайне. Созваниваемся по «Skype» и разбираем каждую задачу. Это кажется, что мы будем тратить на эти совещания по 3–4 часа в день. Это всё ерунда. Через неделю эти совещания длятся примерно 15 минут.

— Конечно. А выбора нет. Фрилансеры и вообще подрядчики, исполнители, программисты, дизайнеры, они же точно так же меняются под рынок, как и мы, как и заказчики. То есть сейчас все понимают, что с учетом массового рынка было очень много мошенничества как с одной, так и с другой стороны, кстати. И таким образом нужно подстраиваться. То есть если я честный, я плачу налоги, регистрирую ИП, патенты покупаю и подстраиваюсь под заказчика. Договор. Stand-up нужен — конечно. Код review нужен — конечно. Извините, то я такие слова говорю.

То же самое и с дизайном. Тебе дали задачу на день — нарисуй набросок или sketch, покажи, что нарисовал. Если ничего не нарисовал — расскажи, в какую сторону думал, какие мысли пришли. То есть надо просто разговаривать с человеком.

— Скажи, пожалуйста, в каждой системе фрилансеров, на каждой бирже фрилансеров есть какие-то инструменты оценки этих фрилансеров, кармы, рейтинги. Какие-то из них работают больше, какие-то из них работают меньше. На что-то внимание надо в первую очередь обращать, на что-то совсем не надо обращать.

Вот если посмотреть именно на творческие профессии. С кодрами — это одна немножко история. А вот то, что ты начал говорить про sketch, в какую сторону думал, тут большое пространство для маневра. И в этом смысле, в этой все креативной индустрии, копирайтеры, создатели, там критерий оценки более, может быть, размытый.

Вот там на что, на отзывы надо, в первую очередь, смотреть, когда выбираешь? Спрашивать у соседа, какой у тебя хороший журналист? Передай его мне. У наших всех прекрасных ребят, у них у всех один вопрос: «Как найти?» Это всё, конечно, очень здорово, stand-up'ы, но как найти?

— Смотрите. Почему мы сделали Rubrain.com? Сейчас, когда вы приходите на любую биржу, более-менее большую, у вас есть первая проблема. Обратная связь от тех людей, которые хотят сделать что-либо для вас, она просто огромна. Вы не знаете, как выбрать. Ни отзывы, ни сосед, ни еще кто-то, по большому счету, опять же, на больших цифрах не помогают. Отсюда нужно понимать. Нужно точечно работать по тому… собирать команду.

Так же, как вы это делаете в оффлайне. Портфолио. Если вас устраивает это направление — давайте пробовать. Дать маленькое задание, попробовать. Получается у человека креативная составляющая, временная, договороспособность, что-то еще — больше даем заказ. Еще и еще. Точно так же, как в офисе.

Никто не застрахован, что дизайнер уйдет к другому агентству, особенно в большом городе. Мы предлагаем ему какие-то плюсы, какие-то минусы предлагаем. И таким образом мы выстраиваем отношения. Здесь один в один. Соответственно, находим портфолио, смотрим, что с человеком, даем небольшую задачу, смотрим, как он решает, смотрим на человека. И таким образом, через некие испытательные задания мы приходим к тому, что он с нами начинает работать всегда.

— Конечно. Эта как-то профессия ничем не отличается от профессии программиста. У него, да, другие задачи. Да, другие... Но это всё то же самое.

— Перебью. Мы же в 18-ом году. Ну, какая любовь?

— Ну, а как? Как бы вы, особенно в Москве, не выстраивали бренд компании, как бы вы что-то не делали, неужели нет способов схантить человека. Я сейчас не говорю за деньги.

— Но в любом случае есть и профессионалы, кстати, которые схантят дешевле, чем он стоит сейчас. И не профессионалы, которые… Да, ты любишь этот бренд, но любая осечка — и ты этот бренд уже не любишь. Мы живем в мире, где можно выбирать, к сожалению.

— Понимаю, понимаю.

— Один из пунктов, который… Сейчас, я не знаю, тренд это или не тренд, я просто давно в этом работаю. И я там заметил недавно, что один из пунктов, когда вы разрешаете удаленному project manager'у, руководителю или еще кому-то работать из Тайланда, особенно зимой, это и есть тот плюс, который говорит, что у него появляется лояльность к бренду. То есть он с вами работает…

— Да. У меня просто буквально весной было очень много разговоров с двумя крупными московскими агентствами. Вы все знаете это название. Я не могу про это говорить. Очень много сотрудников приходят каждую осень к своим руководителям и говорят: «Давайте попробуем работать удаленно». Мало кто соглашается. Но как только сделают агентства такой шаг, я уверен, что всех лучших PM'ов соберут с рынка они. Посмотрим.

— Относительно 5-ти миллионов на FL.ru, конечно.

— Нет. Project — это человек, который управляет группой кого-либо — программистов, дизайнеров и так далее. У нас программисты, дизайнеры, маркетологи и project'ы.

— Скорее всего, там речь шла не про конкретных людей, а про нашу маржинальность.

— Соответственно, у каждого человека свой рейд, своя стоимость часа. Мы, как некая площадка, естественно, на этом зарабатываем. Да, на круг маржинальность — 30%.

— Прямой ответ — да. Но у нас пошла какая-то прямая реклама. Да, конечно, мне хорошо. Это так и есть. Приходите все ко мне.

— К сожалению, да.

— Все риски у нас.

— Это одно из направлений, которое мы делаем, да.

— Условного Хабаровска. Например, я хочу просто «запилить» новый какой-то большой проект с нуля.

— Смотрите. Даже, наверное, по-другому можно сказать. Не важно, лендосик это или большой проект. Главное, что вы понимаете, что программисты, дизайнеры, маркетологи начального и среднего уровня работают дольше. Не подходят вам. И экономика всё равно бьется в пользу высокого уровня специалистов, особенно, если мы берем 8 месяцев, насколько я помню, мы считали. У вас точно бьется экономика с senior'ами лучше, чем с middle'ами даже.

— 100 человек, которые подали свою заявку на то, что они хотят вступить в наш клуб, как исполнители, 97 из них человек мы отсекаем. Больше даже скажу, 99. Только по одной причине: потому что они не проходят. У них нет портфолио, например. Или портфолио, которое мы не хотим брать. Или мы посмотрели в интернете отзывы и поняли, что он 3 раза как-то поступил неправильно. Или я позвонил какому-то предыдущему заказчику и спросил: «А как он?» Он сказал: «Слушай, наверное, да, но я бы во второй раз не стал работать». То есть 99%... Это, наверное, из CRN цифру взяли… маркетинг. А у меня в голове вот такая цифра.

— У нас только высокого уровня спецы, которые уже 5 лет на рынке, которые набили шишки, которые готовы в любой проект вникнуть, нарисовать или запрограммировать что-то, не растекаясь мыслью по древу — хочу одно, хочу другое. Или какой-то узкоспециализированный человек, который знает что-то одно. Мы его берем. Все остальные… просто это массовый рынок, который не у нас. Мы не можем себе взять еще одного дизайнера, который делает визитки так же, как трое до него.

— Да. Но нужно сказать, что предыдущий проект я продал и к нему не имею никакого отношения. Мы сами себе с нашей предыдущей командой в разных проектах не могли понять, каким образом нам самим найти в этой куче…

Зайдите сейчас на FL.ru, скажите: «Заплачу 5000 рублей, нарисуйте мне логотип». Вы умрете. Просто очень много всего. Там есть другие причины, про которые я, наверное, не очень хочу говорить.

— Если вы над этой системой работаете планомерно каждый день и отсеиваете, баните тех, кто там как-то плохо себя ведет, то она работает. Сейчас в России нет такого.

— Мы так и придумали FL.ru. Мы точно таким же агентством были. Не смогли себе найти людей и сделали нашу базу. И так получилось, что эта база начала куда-то расти.

— Совет один — терпеть. Потому что не бывает ничего здесь и сразу. По крайней мере, у меня такого не было никогда. Мы все знаем эти примеры, когда всё полетело и так далее. У меня не бывало такого.

Что касается того, что там есть какие-то комментарии, что это не масштабируемо, не попрет и что-то еще, я, к сожалению или к счастью уже давно не читаю это. Во-первых, хочется просить, а судьи кто? Что-нибудь они сделали? А, во-вторых, если разобраться в каждом бизнес-процессе, что это такое, то можно понять, каким образом его автоматизировать.

Да, в мире получилось это всего у трех компаний в данный момент. Их просто в России нет. Мы хотим в том числе в России это сделать. Но если рассмотреть каждый шаг, каким образом проходит заказчик от поиска до завершения проекта, его можно автоматизировать в той или иной мере. Плюс какие-то УТП в любом случае надо предлагать рынку, потому что вас больше никто не купит.

— Массовый рынок. Конечно.

— Я вам больше скажу, ценность разрушается даже тогда, когда вы перестаете на массовом рынке следить за отзывами, следить за вашими пользователями, за регистрациями, за ботами, за всем остальным. Вы посмотрите, во что превратился рынок просто по одной причине, потому что нет компаний, которые руками, ногами, не важно чем, автоматизировано, фильтруют тех, кто хочет там что-то нарушить, или хочет там какое-то хулиганство сделать. Это всегда так.

Я вам больше скажу, тем 99% ребят, которые к нам хотят прийти и не могут, мы им всем говорим: «Ребята, попробуйте на FL.ru». Хотя мы не имеем отношения к этому вообще проекту больше. Но мы всё равно говорим, потому что мы понимаем, если он вырастет, он всё равно потом придет к нам, потому что, а куда ему деваться. Надо с человеком выстраивать отношения. С этими словами тоже согласен, поэтому мы и начали делать этот проект.

— Есть два пункта. Как говорят, опять же, сейчас, наверное, в вашей среде, первое — закрыть какую-то боль. Копирайтинг, дизайн, креатив.

Закрыли, посмотрели, пошло, предложили еще. А второй момент — это как раз из первого вытекает — что-то небольшое. То есть есть копирайтер, который сидит и что-то пишет, или креативщик, который придумывает, но у него есть какая-то маленькая задача, которую он в любом случае закроет, если фрилансер не сделает. Отдать фрилансеру, чтобы он попробовал. Понравилось — отлично, дальше давать. Не понравилось — попросить сотрудника, чтобы он закрыл.

Всё так же, как в нашей жизни. Это не что-то там эфемерное где-то в Тайланде.

Во-первых, надо сказать, что я — тот человек, из-за которого мы теперь все мучаемся, когда работаем с фрилансом, потому что такого проекта в таком массовом масштабе, чтобы было в одном месте столько людей, не было. Именно поэтому, если кто-то хочет что-то сказать, самое время говорить.

Во-вторых, этот массовый рынок, он избаловал фрилансеров, потому что, еще раз говорю, до сих пор… Пока мы развивали FL.ru, у нас было всё очень строго. У нас было нельзя материться в блогах. Мы очень строго следили за этим. Сейчас, к сожалению, рынок такой, что пустили всё на самотек и кто во что горазд. То есть у агентств, у компаний в любом случае есть потребность закрывать какие-то проблемы, которые они не могут закрыть. Чем — не важно, сотрудником, не сотрудником. Просто не могут. Они вынуждены выходить на этот рынок и там каким-то образом всеми правдами и неправдами пытаться закрыть.

С другой стороны фрилансеры. С одной стороны, есть недобросовестные, которые как раз этим и пользуются — берут предоплату и до свидания, больше их никто не видит. А с другой стороны, есть те, которые пытаются выстраивать свое имя, бренд, потому что фрилансер — это все-таки какая-то компания, свое имя и так далее.

Но во всем мире ситуация одинаковая. Как только человек понимает, что он достиг определенного уровня, цена его относительно всего мира, она выравнивается. То есть если вы сейчас посмотрите на ребят с Украины, на ребят из России уровня middle и плюс, все программисты, они знают себе цену. Не важно, живут они в Златоусте или живут они в Сан-Франциско. В Сан-Франциско — понятно…

— Да. Еще раз. Когда вы достигаете такого уровня, когда к вам стоит очередь, вы знаете себе цену, потому что вы понимаете, что такое интернет, вы понимаете, что такое удаленная работа. И, по большому счету, вам и уезжать никуда не нужно.

Есть вопрос. Можно уехать Сан-Франциско, в долину, и там получать в три раза больше. Но там постает… другой конец этой палки. Там дорого и жизнь, и жилье, и всё остальное.

— И, опять же, очень много возвращаются. Каждый день самолеты с программистами приземляются в Сан-Франциско. И, соответственно, если говорить о том, куда растет рынок, мы все-таки хотим сделать из этого рынка… как и на любых других рынках есть массовый спрос и есть не массовый спрос, назовем его так.

А что касается самих фрилансеров, то, конечно же, они растут, конечно, они знают себе цену. И мы с этим ничего не сможем сделать. Это рынок, который сам себя регулирует, слава Богу. То есть туда государство не лезет. И как туда залезешь?!

— Это всё правильно. Есть два момента. Во-первых, фрилансер может родиться из офиса, то есть человек, который сидит и дизайнит в офисе, и однажды он понимает, что он может дизайнить в Тайланде. Он собирается и уезжает. А уровень уже у него такой, и про него знает столько клиентов, что он может себе это позволить.

А второй момент, в этом году, в 2018, особо и язык не нужно учить английский или немецкий, или еще какой-то, потому что спрос на особенно русских программистов даже в той же Москве, он значительно выше, чем предложение. То есть вы можете работать в «Yandex». «Yandex» выдает вообще опционы человеку, который приходит работать к нему. Там есть большие компании — «Kaspersky», «Mail.Ru». Пылесосят рынок очень много людей.

Если мы берем тот же Израиль, где четверть населения говорят по-русски, 25 тысяч программистов, а спрос 75 тысяч. То есть это даже не в 2 раза. Поэтому рынок огромный. Кроме того, чтобы подтягивать свои skill'ы, свои знания, свои умения, в общем-то, и ничего не нужно делать. Ну, как ничего не нужно…

— Безнал.

— Есть, грубо говоря, наверное, уже один тип договора — это подряд.

— Да. Подряд с физическим лицом, тогда компания должна заплатить налог, российская компания, а не российская и это может даже не платить. А второй момент — это…

— С ЦП или еще с кем-то. Или работа в каких-то платежных системах, которые вне России — всякие «Payment»…

— Почему? Нет.

— Нет, нет, нет, нет, нет. Для компании, если она не в России, это абсолютно белая история.

— Там и для российской, насколько я знаю, сейчас уже можно всё сделать правильно. То есть вот эти «WebMoney», «Yandex Деньги», по крайней мере, на нашем уровне… Вы понимаете, у нас нет заказов на 500 рублей, 1000 рублей. Мы просто не знаем, что это. Остались ли такие платежи? Наверное, остались. Логично подумать. Да. А на больших или средних объемах, конечно, нет.

— Почему? Нет, нет, нет, нет, нет. Слушайте, у нас очень много клиентов, которые приходили и говорили: «Да, на месяц программиста или дизайнера». И месяц проходит — «Да нам еще на месяц». И вот так 3 года они уже.

— Конечно. Этот риск тоже есть, да. Но поэтому нужно, чтобы человек был… либо компания на упрощенке, либо еще что-то. Но правильно, конечно, если это русская компания, брать его в штат и платить все налоги. То есть, к сожалению, здесь…

— Да. Там есть этот договор подряда. Можно его оформить как штатного сотрудника, просто он не ходит в офис. Это, кстати, дешевле. Правда, дешевле на 0,2% налог, но не суть. Но зато не надо проходить аттестацию рабочего места. Хотя это тоже вопрос.

— Вот у меня философский вопрос. Такое явление как корпорация было придумано, наверное, веке в XVII, XVI-XVII веке. Весь этот голландский капитализм, Ост-Индская компания. После всех этих протестантских историй, после реформации пошел этот рост капитализма в северной Европе.

И возникает эта идея корпорации как некого корпуса, как некого тела. Даже само слово корпорация, оно про тело немножко. И потом, где-то веке уже в XVIII, XVX и в XX, корпорация становится на психологическом уровне для человека даже какой-то самоидентификацией: «Я работаю в РЖД, нас таких миллион», «Я работаю…» У меня бабушка работала 42 года на одном рабочем месте, и для нее это был такой повод для гордости. Она работала в поликлинике при электро-ламповом заводе в Москве.

— У нас тут у всех такие…

— Во-первых, сейчас многие гордятся, что они работают в «Газпроме». Поэтому уходим ли мы оттуда, от корпораций? Наверное, нет.

— А второй момент, мне кажется, что мы, москвичи, зажрались.

— Потому что, если выехать немного за МКАД, то мы увидим, что все-таки корпорация — это стабильность, это зарплата, это пенсия. Как бы мы в Москве не смеялись над пенсией.

— Но не суть. И мне кажется, что в Москве и регионах это совсем разная ситуация.

— Я пытаюсь быть москвичом. Не получается, как Вы видите.

— Первое. Та пропаганда, которая сейчас идет… Не та пропаганда, про которую вы подумали, а пропаганда предпринимательства малого бизнеса или работы на себя, или еще что-то не по телевизору. Я не знаю, телевизор не смотрю. Но, надеюсь, идет. Но в интернете. Что есть предпринимательство, если есть мозги — работай на себя и так далее. Это делает какое-то свое движение.

Второе. Когда и если мы все будем смотреть на Америку, а мы все смотрим почему-то на Америку, хотя я, например, из Златоуста, я против этого, мы посмотрим статистику. 40% людей удаленно работают сейчас. Не в двадцать каком-нибудь году, а сейчас, в этом году. И придет ли мир к этому, или развивающиеся, развитые страны приду ли к этому? Мне кажется, что придут. Потому что все-таки, наверное, мы рождены не работу работать, хоть и в «Газпроме» или РЖД где-то, а все-таки жить. А жить, наверное, хочется там, где хочется. Кому-то в тепле, кому-то в холоде.

Мне, например, в России очень нравится. Другое дело, что у меня тут странная ситуация, но не суть. И я, например, хочу работать в Москве. Не знаю почему.

— Ты знаешь, мне очень трудно разговаривать на эти вопросы, потому что я ни одного дня в своей жизни не работал ни на кого. То есть я могу судить по своим друзьям, которые работают и в государственных структурах, и на каких-то заводах. И, да, они говорят, что есть некий страх того, что куда я выйду, и что я буду делать. С другой стороны, есть другая часть друзей, которые плюнули или которых выпнули пинком, которые сказали…

— И они вот там что-то ковыряются, что-то делают тоже, так же, как и я. Мне сложно говорить, почему люди цепляются, потому что, еще раз, я на себе не могу это испытать. Я не понимаю это чувство.

— Слушай, команда — это святое.

— Во-первых, а нужна ли ему команда? То есть если вы посмотрите на психотип программиста в общей массе, то вы сможете понять… вернее, мы не можем ответить, нужна ли этому человеку вообще команда. У меня очень много знакомых, про которых и не скажешь, что он программист вообще, в принципе, в жизни.

С другой стороны, есть дизайнеры, которые креативные люди. Конечно же, они развиваются. Но минус фриланса какой? Самоорганизованность. Если ее нет, вы никогда не сможете быть фрилансером. Если вы не заставляете себя каждое утро просыпаться и что-то делать, куда-то расти, где-то развиваться или в команде пробовать работать, если не развиваетесь — умираете. Вот здесь это работает через самоорганизацию.

— Так как я жлоб, для меня это тоже деньги.

— И разбивать ее.

— Я больше скажу. Если вы прислушаетесь, как вы говорите своим, вы тоже не говорите полуслово. Вы несколько раз подходите.

— Ну, послушай, если ты агентство, если ты — руководитель агентства или PM агентства, ты, наверное, разбираешься.

— Пусть приходят…

— Конечно.

— Волшебная палочка. Любимое мое слово.

— Так и есть.

— Но это всё равно человек. Нужно сначала переделать свою голову. Попытаться переделать. Это невозможно, мне кажется.

— Конечно.

— Да. У нас нет офиса вообще нигде. У нас сейчас появляется некий классический отдел продаж. И вы не поверите, у меня война внутри компании. Потому что я говорю, что для классических продажников… У меня есть там некая идей-фикс что-то продать. И я говорю, что для классических продажников нужен как раз стол, чтобы они сидели, потому что они иначе не заставляют себя. А мне внутри компании говорят: «Ты вообще понимаешь?» Одна девушка мне сказала: «Ты придумал фриланс и теперь нам это впариваешь».

— В общем, такое у нас есть.

— У нас очень сложно посчитать. Объясню почему. У на сейчас, по-моему, 15 человек. Я говорил, что на каждый проект мы прикрепляем менеджера. Один менеджер может вести от 10 до 70 проектов одновременно. Потому что проекты разные и периодически менеджеру только приходится собирать отчеты и сопоставлять их с тем, что они сделали. То есть это минута на один проект.

Соответственно, как только к нам приходит какой-нибудь большой проект… недавно пришел, типа дайте нам 20 программистов. Я понимаю, что те менеджеры, которые сейчас у меня работают с клиентами, они просто не успеют переключиться без потери качества. И мы нанимаем менеджера дополнительного, который работает с этим проектом. И, например, сегодня у нас 15 человек и еще, если мы… просто я их не считаю, что они у нас, в нашей core-команде, в нашем костяке. И, соответственно, еще 5 менеджеров у нас которые наняты, чтобы сделать.

— Да, конечно. Пожалуйста. Просто у нас не было такого случая, потому что менеджеры, в основном, девушки. А программисты… Это так получилось. А программисты — мальчики. Ну, там девочки, они всегда включают девочек.

— Планы, наверное, как у всех. Есть некий рынок большой, вернее два больших рынка. Три. Сейчас посчитаю до конца, чтобы… Есть три рынка: Америка, Европа, плюс Израиль и Азия. И если у нас получится всё, как мы задумали, конечно, хочется сделать вот такую компанию. Потому что мы российскую компанию уже сделали. Сделать второй раз российскую, наверно, классно. Но эго же…

— Вы не поверите, они точно такие же, как мы с точки зрения исполнителей. Отличные программисты. А с учетом некого курса валют, например, где-нибудь в Перу или Мексике, они еще дешевле. И с точки зрения исполнителей, скорее всего, мы пойдем туда. Но у нас сейчас есть тоже некий шажок, некий пункт, который мы обещали сделать нашему партнеру, собрать русскоязычных сначала.